БАРО́Н Двора (1887—1956) — израильская поэтесса

БАРО́Н Двора (1887, Узда, Минская губерния, – 1956, Тель-Авив), еврейская писательница. В семье получила традиционное образование, затем училась в русской гимназии. В 1911 г. поселилась в Эрец-Исраэль. Дебютировала в изданиях «Ха-Мелиц», «Ха-Шиллоах». Барон вышла замуж за видного деятеля рабочего сионистского движения Иосефа Ахароновича, редактора газеты «Ха-по‘эл ха-ца‘ир», где Барон была литературным редактором. В 1915 г. как российская подданная была выслана турецкими властями в Александрию. Ее первый сборник рассказов «Сиппурим» («Рассказы») был издан в 1927 г. Барон была первым лауреатом премии имени Х. Н. Бялика в 1934 г. Награждена литературными премиями также за сборники рассказов «Ле-‘эт атта» («Покамест», 1943) и «Паршийот» («Дела», 1951). Главная тема произведений Барон — воспоминания детства и жизнь евреев Восточной Европы. Ее стиль, сложившийся под влиянием европейской художественной литературы 19 в., сочетает реализм с импрессионизмом. Двора Барон перевела на иврит роман Г. Флобера «Мадам Бовари», а также рассказы Чехова и Джека Лондона.

Бейт Ха-Софрим или история любви

• 4 май, 2007

На стене этого дома в Неве-Цедек висит табличка, повествующая о том, что здесь жили молодые писатели Йосеф Ахаронович, Двора Барон и Хаим Бренер. Тут часто собиралась вся «богема» тех лет, весь литературный цвет Тель-Авива. Тут бывал и Менахем Шлонский и Трумпельдор с его многочисленными поклонницами. Тут он и познакомился с Эстерикой – Эстер Розов, которая навечно осталась его невестой. Но сейчас мне бы хотелось рассказать вам о другой «истории любви».

Двора Барон родилась в 1887 году в небольшом городке Минской губернии. Получив традиционное для еврейской семьи воспитание, она потом поступила и в русскую гимназию – родители ее не были против, видя у девушки литературный талант.

В последний год обучения Двора познакомилась с юношей из известной еврейской семьи из Вильнюса. Его звали Моше Бен-Элиэйзер. Между молодыми людьми начались романтические отношения. Пять лет они тайком встречались, писали друг другу пылкие письма. Но… при огромной душевной близости, Двора почему-то была против каких либо физических контактов.

Юноше не позволялось даже взять девушку под руку. Пять лет… И вот, в один вечер Двора пригласила Моше на ужин к себе домой. Юноша познакомился с родителями девушки и сам произвел на них благоприятное впечатление. По окончании ужина, Двора вышла проводить Моше.

Они постояли немного под луной, обменявшись впечатлениями о прошедшем вечере и вдруг, неожиданно даже для себя, двора разрешила юноше поцеловать себя, подставив щеку. Однако Моше галантно поцеловал ее руку.

Через несколько дней, Двора попросила Моше принести ей на следующую встречу все ее письма. Это была очень необычная просьба, но влюбленный юноша не посмел ослушаться. Во время ближайшей встречи, девушка вернула ему и все его письма, так и не объяснив свой поступок.

В скором времени (в 1911 году) Двора уехала в Эрец-Исраэль. Здесь она быстро изучила иврит и стала одной из первых писательниц, пишущих на иврите. Она сотрудничала со многими изданиями, выходившими в то время в Палестине и в Европе, занималась переводами классических произведений на иврит – Двора в совершенстве знала несколько европейских языков

В это же время она знакомится с Йосефом Ахароновичем – одним лидеров рабочего сионистского движения и известным к тому времени писателем и журналистом. Через некоторое время они поженились Этот брак был многим непонятен – веселая и жизнерадостная Двора и угрюмый, "окутанный постоянной грустью" , как она сама о нем писала Йосеф. Двора очень уважала его как человека, его писательский талант, способности лидера, ораторский дар, но вряд ли можно было говорить о любви.

В 1915 году турецкие власти выслали молодую чету в Александрию, как подданных российской империи, с которой Турция в то время воевала. Через некоторое время по возвращению Двора родила дочку – Ципору. И вскоре после родов тяжело заболела.

Многочисленные врачи так и не смогли понять природу ее недуга. А Дворе становилось все хуже и хуже. Сначала она перестала выходить из дома, а вскоре и вовсе перестала вставать с кровати. Некоторое время она еще продолжала писать стихи и рассказы, она первой в Эрец-Исраэль была удостоена премии имени Бялика. Но и стихи и рассказы ее отражали ее состояние. Врачи не понимали, что причина болезни – душевная.

А Моше тоже приехал в Палестину. Но больше они не встречались. Через некоторое время Моше женился, вскоре стал отцом. Его сын – Элиэйзер, женился на дочери Бен-Гуриона.

После смерти мужа, в 1937 году, Двора окончательно перешла на затворнический образ жизни, мало встречалась с людьми. Единственным ее другом оставалась дочь, посвятившая всю свою жизнь матери (Ципора так никогда и не вышла замуж). В один из весенних дней в начале 1955 года Двора вытащила из небольшой шкатулки пачку писем, и попросила дочь отнести их в издательство и издать небольшим тиражом. Так мир узнал о романтической любви, пронесенной через всю жизнь.

В 1956 году Двора Барон умерла…

http://tomcat61.livejournal.com/11374.html

Кипарисы в сезон листопада

Антология

Составитель: Светлана Шенбрунн

Языки: Русский

Издательство: Текст

Серия: Проза еврейской жизни

ISBN 5-7516-0543-8; 2006 г.

В этот сборник израильской новеллы вошли восемь рассказов — по одному на каждого автора, — написанных на иврите на протяжении двадцатого века и позволяющих в какой-то мере (разумеется, далеко не полной) проследить развитие современной израильской литературы.

Имена некоторых из представленных здесь авторов уже известны российскому читателю, с другими ему предстоит познакомиться впервые.

Если кто-то из ваших друзей решит познакомиться с израильской литературой, можете смело рекомендовать ему новую книгу издательства «Текст» из серии «Проза еврейской жизни» под названием «Кипарисы в сезон листопада» (2006). Впрочем, и для тех, кто уже знаком с ивритской литературой в русских переводах, эта книга, уверен, окажется не лишней.

Она небольшого формата и, стало быть, удобно помещается в сумке. Редко отыщешь книгу, где бы на такой небольшой объем текста приходилось столько печального смысла. Грустные истории.

Да что ж поделаешь, если и жизнь евреев в прошлом веке была не слишком веселой! «Кипарисы в сезон листопада» — сборник рассказов израильских писателей преимущественно старшего поколения, иные из которых начали свой творческий путь еще до создания государства Израиль. Интересно, что все они выходцы из бывшей Российской империи (или, если угодно, СССР) и Польши.

Составитель и переводчик — замечательный израильский писатель Светлана Шенбрунн, известная внимательному российскому читателю по роману «Розы и хризантемы» (изд-во «Текст», 2000) и тогда же выдвинутому на Букеровскую премию.

Шенбрунн удалось собрать не просто замечательные новеллы, но и показательные что ли, маркирующие различные стили и направления ушедшего XX века. «В завершившемся столетии, — пишет известный российский гебраист Александр Крюков, — новая литература на иврите овладела, а также в той или иной форме и степени впитала практически весь спектр литературно-художественных жанров, стилей и приемов классической русской и других лучших литератур мира.

На протяжении веков она остается открытой всем идеям иных культур». Имена, представленные в сборнике, принадлежат первому ряду израильской литературы на иврите. Но в России не все они известны так хорошо, как, например, нобелевский лауреат Шмуэль Йосеф Агнон, чей рассказ «Фернхайм» открывает книгу.

К сожалению, мало печатали у нас Двору Барон, «едва ли не первую женщину, которая стала писать на иврите». Будучи дочерью раввина, она прекрасно знала о трагической судьбе женщин, отвергнутых мужьями и, в соответствии с галахическими предписаниями, безжалостно исторгнутыми не только из мужнина сердца, но и из мужнина дома. Этой непростой теме посвящен рассказ «Развод», который следовало бы отнести к редкому жанру документально-психологической прозы.

 Практически все новеллы сборника преисполнены подлинным трагизмом — не ситуационными неурядицами, а глубокой метафизической трагедийностью бытия. Это неудивительно, когда речь идет о страшных последствиях Катастрофы, растянувшихся на весь истекший век, как в рассказе Аарона Апельфельда «На обочине нашего города».

Но вселенская печаль, кажется, почти материально, зримо и грубо присутствует в рассказах Ицхака Орена «Фукусю» и Гершона Шофмана «В осаде и в неволе», повествующих о событиях между двумя мировыми войнами — первый в Китае, второй в Вене. И не случайно название книги повторяет заглавие рассказа Шамая Голана «Кипарисы в сезон листопада», посвященного старому кибуцнику Бахраву, одному из «халуцим», пионеров освоения Эрец Исраэль, теперь выпавшему из жизни, оказавшемуся лишним и в семье, и в родном кибуце, а стало быть, и в стране, которой он отдал себя без остатка.

При ярком национальном колорите история эта общечеловеческая, с назойливым постоянством повторяющаяся во все времена и у всех народов. Уверен, многие читатели порадуются нежданной встрече с Шамаем Голаном, чьи романы и новеллы выходили в Москве еще в 90-е годы, когда массовые тиражи ивритских писателей в переводах на русский язык казались смелой мечтой. Книга рассказов писателей Израиля собрана с величайшим вкусом и тактом: несмотря на разнообразие повествовательной стилистики авторов, все новеллы тщательно подобраны в мрачноватой гамме трагического лиризма.

Сборник в значительной мере представляет собой итог ивритской новеллистики, какой мы застаем ее к началу 90-х годов XX века до активного вхождения в литературу нового постмодернистского поколения молодой израильской прозы.

http://lib.af/book/124601/kiparisyi_v_sezon_listopada/shamay_golan