13.11.2009

Экология души народной

Соборное слово художников братьев Ткачевых

Недавно в Брянске вновь после серьезной реконструкции открылся музей почетных граждан Брянска и Брянской области братьев Сергея Петровича и Алексея Петровича Ткачевых. 

Событие приурочено к 60-летию совместной творческой деятельности широко известных живописцев второй половины XX — начала XXI веков лауреатов государственных и международных премий, действительных членов Российской Академии художеств, народных художников СССР.

Художники безошибочно чувствуют время, отражая его правдиво, честно и без прикрас. Ими создана целая галерея неповторимых и вместе с тем узнаваемых образов русской деревни: от портретов простых крестьян, отцов-хозяев, матерей, детей, стариков, старушек, солдат Великой Отечественной до больших станковых полотен. 

По работам Ткачевых можно и нужно изучать историю русской деревни новейшей истории России.

— Ваше творчество можно назвать гимном русскому крестьянину ХХ века. Откуда такие живые, одухотворенные образы?

Сергей Петрович: Из нашей жизни. Мы всегда писали с натуры, конкретных людей с именами и фамилиями: Нина Трус и Нина Лосева из деревни Низок Минской области, семья Пакетовых из деревни Новые Котчищи Тверской области и мн. другие. 

Все они в основном колхозные крестьяне, не только потомки крепостных, но и дети и внуки глубоко верующих, православных.

Мой дед, Афанасий Васильевич Ткачев, был крепостным крестьянином деревни Овстуг Брянской губернии знаменитого русского поэта Федора Ивановича Тютчева. 

Прослуживший долгую царскую службу, прошедший Крымскую войну, он любил говаривать: «Мы не какие-нибудь сумкотрёсы, мы — тютчевские». 

И он гордился своим помещиком. Тем более что мы, его внуки, учились в школе, построенной Марией Федоровной Бирюлевой-Тютчевой, дочерью знаменитого поэта.

У хорошего помещика и крестьянам жилось хорошо, а у плохого — как и у плохого председателя колхоза.

— В последнее время часто стали рассуждать о какой-то рабской сущности нашего крестьянина. Разве это не надуманный миф?

Сергей Петрович: Конечно! Крестьянство — основа российской империи, руками которых она создана. 

Какую империю построили! Мы, как люди, всю свою жизнь проявляющие интерес к истории нашей Родины, можем с уверенностью сказать: рабства как государственного института в православном государстве, именуемым Россия, не было и быть не могло.

Наша земля трудная, не как в Европе, дает урожай только раз в год и без особой любви к себе «рожать» не будет. А может ли раб, да еще и привезенный с чужбины, любить нашу землю? Хозяин — да.

Хороший хозяин — всегда творец или, как сейчас говорят, лидер в своем деле. А работы в деревне всегда непочатый край! 

Без творческого подхода, ответственности и любви их не переделать. Поэтому русский крестьянин — натура по природе созидающая, свободная. Творчество от простой повременной работы отличается так же, как жизнь в деревне от городской, как хозяин от наёмника.

Я участник Великой Отечественной войны. 

Теме войны мы посвятили большую серию работ «Между боями». 

Я хорошо знаю, что солдаты, на чьих плечах выпестована победа, в основном из крестьян призывались. Отменными были воинами: умели хорошо ориентироваться по солнцу на местности, выкапывать окопы, строить землянки в три наката, плоты для переправы. Я многому научился у них.

Кстати сказать, в основном, все наши великие полководцы были из крестьян — Жуков, Конев, Тимошенко, Захаров, Хрулёв, Родимцев и мн. др….

Крестьянин в душе всегда художником был, умел творчески мыслить. У нас в семье все дети любили рисовать, читать и заучивать наизусть стихи. 

А жрать и спать — удел животных. Голое потребительство всегда страшно.

— Но мои дедушка и бабушка, сугубо городские люди, тоже умели, в определенном смысле, делать всё и с удовольствием. И все творилось с увлечением и любовью, поставить свое рабочее клеймо. Получается, что качество душ русских людей начала ХХ века было другим?

Сергей Петрович: Совершенно верно. Народ был высоконравственным, даровитым и смекалистым. Конечно, это стремление к творчеству к совершенству во всех начинаниях было продиктовано временем и развитостью жизни, господством натурального хозяйства. Телевизоров не было и пр. Зачем сейчас уметь так много? Заработал — купи. 

С одной стороны это хорошо. Но из основной массы народа уходит главная радость жизни человеческой — радость творчества.

— Раз уж мы с Вами решили немного «почистить» душу народную, скажите, пожалуйста, «патриархальность и отсталость» нашей деревни — миф или явь?

Алексей Петрович: Это не миф, а смешение понятий. Патриархальность не есть отсталость, это её органическое качество как древнейшего мирового общечеловеческого института. 

Деревня — носитель патриархальности, хранительница народной культуры, завета отцов, народного духа, который коренится в вечности, передаваясь из рода в род. 

В деревне всегда шли за советом к старикам. И не только в русской. Так же — в татарской, английской.

Отсталость же… «Эти бедные селенья… край ты русского народа». 

Конечно, Тютчев, когда писал эти строки сравнивал русскую деревню, может быть, с какой-нибудь известной ему французской. Но там и климат другой.

Отсталость деревни в техническом плане напрямую зависит от города. Произведёт город для деревни хорошие высокопроизводительные машины, экологически приемлемые удобрения — вероятность хорошего урожая велика.

И ещё: моего отца женили в 18 лет. Долго сватали, выбирали невесту, чтобы была здоровая, чтобы дураков и пьяниц не было в роду. 

Родители прожили вместе более 50 лет, народили 8 детей: Лену, Ульяну, Серафима, Шуру, Виктора, Сергея, Алексея и Василия. Все начальное образование получили в сельской школе. Ныне покойные Василий — ректор Читинского пединститута, Виктор — директор института криминалистики в Чите. Вот каких сыновей вырастили. Так разве это отсталость?

— Как вы думаете, почему фермерство у нас не приживается?

Алексей Петрович: Не наше это. Не растут на нашей земле пальмы, растут березы, липы….

На почве Восточно-европейской возвышенности «выросла» русская община — особая форма общемирового института организации сельской жизни. 

Национальным отличием её являются такие черты, как мобильность, свободное творческое сочетание индивидуализма и коллективизма и др.

Наша мама рассказывала, что все сложные вопросы в деревне решались при помощи совета старейшин. Каждые 7 лет шел передел наделов — самый болезненный вопрос. У кого-то прибавилось в семье, у кого-то убавилось. Давали земли по необходимости и силе, сколько могли сами прокормиться и отдать помещику оброк, по-нашему, государственный налог.

Помню еще и толоку — устный договор между семьями по сбору урожая. По договоренности устанавливали очередность совместной работы друг у друга. Нашу землю можно обрабатывать только коллективным трудом. Но чувствует она каждого человека. Ей любовь наша, как женщине, необходима. Наемный труд в русской деревне — себе дороже.

В России без общины и колхозы бы не выжили. А семейный быт и традиция складываются веками.

— Остро стоит вопрос защиты от алкогольной угрозы. Как вы видите эту проблему?

Алексей Петрович: Раньше все было значительно проще и продуктивнее. Пьянство в деревне не допускалось внутренним укладом деревенской жизни. 

Община буквально «выталкивала» пьяниц из своей среды. 

Все знали: сближение с семьей, в которой есть страдающие алкоголизмом, чревато вырождением.

Пьянство во все времена и у всех народов являлось, как минимум, источником бедности и нищеты. Это вопрос элементарного здравого смысла и выживания.

Вместе с тем помочь человеку в беде всем миром, что значит, общиной — глубокая русская традиция. Вспомним, хотя бы, семью Пакетовых, в которой было 17 детей. 

Получилось так, что у них пала корова, а следом и дом сгорел. Не дожидаясь помощи от государства «всем миром» и корову купили и дом построили. Такова была норма жизни на Руси.

Если бы в России крестьяне пили так же как сейчас, нашего государства давно бы не существовало. А когда было крестьянину пьянствовать? Только после уборочной, осенью, когда свадьбы играли. 

Начиналась гульба, веселье, ну, и гнали хлебный самогон. И пили и гуляли, но меру знали. Еще древние греки говорили: «Знай меру во всем», что относится и, слава Богу, к уже начинающейся антиалкогольной политике. 

Сегодня важно другое: ввести государственную монополию на производство и продажу спиртных напитков и, не откладывая, создать в обществе здоровый иммунитет к пьянству.

— Есть хорошая английская поговорка «Бог создал деревню, а человек построил город». Вы родились, выросли и приросли судьбой к деревне. Давно являетесь городскими жителями и, наверняка, можете сравнить городскую жизнь с сельской. Прокомментируйте, пожалуйста, в общих чертах.

Сергей Петрович: Очень меткая поговорка. Однако русской деревне пока живется труднее, чем городу. Наверное, и потому, что жизнь в обсуждаемых образах народной жизни имеет, в общепринятом понимании, разный смысл, способ расселения, вид занятий.

Деревня, которую создал Бог — вечна и первична по отношению к городу. Жизнь в ней полнокровная, живая, вся сразу. Скучать не приходится. Деревня — это «все во всем» и способ, и стиль, и место для жизни — отдыха, творчества, труда, исследований…

Городская жизнь все время «течет», не терпит застоя. Город — преобразующее начало бытия разделенного и узкоспециализированного. Он буквально выстраивает цивилизацию, все время усовершенствуя орудия труда, науки, производства, средства передвижения. Словом, город — индикатор развития ремесел, научно-технического потенциала и пр.

Деревенская жизнь — показатель всей жизни народной. Это всегда личные отношения, непосредственное общение, связующая роль традиций и привычек.

Хранит целое, культуру — деревня. Город же придает структуру и форму целому. Он может расти только благодаря притоку крестьян и существовать при поддержке деревни. Деревня же самодостаточна.

Крестьянин живет в реальности. Его жизнь цельная, соответственно, и сознание его души такое же. 

Кроме того, земля-матушка дает человеку жизненные силы. 

Наверное, поэтому среди наших выдающихся людей новейшей истории основная часть — выходцы из деревни. А сколько ученых, академиков, писателей дала русская деревня.…

Современный горожанин, если он не имеет загородного дома, совершенно оторван от земли и в прямом и переносном смысле слова. 

Урбанизация — не здоровое явление жизни, потому современный большой город «высасывает» из человека жизненную энергию. 

Кстати сказать, обратите внимание на старинные русские города, которые к нашему счастью сохранились. Каждый дом имеет свой двор и обязательно участок земли.

Слава Богу, последние 30 лет народ потянулся за город. 

Здоровый человеческий инстинкт подсказывает, что лучшее средство от инфарктов и инсультов — работа на земле.

— Сейчас много говорят о необходимости прозрачности в экономике, о безотходности производства, о возрождении традиций. А ведь в деревне все это было от начала.

Сергей Петрович: На ум пришла строка Рубцова: «В деревне виднее природа и люди».Дома стоят рядышком. У каждого своя жизнь и каждый про каждого знает все.

А о безотходности скажу: у хорошего хозяина ничего не бывает лишнего, все преумножается, приносит свои плоды. Тому способствовала и крестьянская община, вече, круговая порука, творческая смекалка.

— Вас, как граждан России, посвятивших свою жизнь служению народу, наверняка, тревожит вопрос: как в сложившихся условиях возродить деревню?

Сергей Петрович: Скажу прописную истину: если мы в ближайшее время не восстановим русскую деревню, то мы не возродим и Россию. Восстановление деревенской жизни есть первоочередная задача выхода нашего общества из кризиса, наряду с экологией души.

Знаете, деревня для нас не только источник силы и вдохновения. Но что-то такое, что словами не выразишь. Потому и тревожимся за неё. Тем более что не существует нашей Чугуновки, где мы впервые ступили на землю-матушку. Пруд был полон рыбы, утки гнездились. Ни рыбы, ни уток, ни людей. Куда делись?

Главное, надо понимать, что восстанавливать надо не просто жизнь на земле — важно возродить дух русской деревни. 

И делать это надо, как не раз уже в нашей истории было и как повелось издревле, всем миром, но уже на новом биотехнократическом уровне.

Скажу, что считаем главным:

Первое. Деревня восстановится только после возрождения нормальной церковной жизни, православного духа. Будущее русской деревни мы связываем только с возрождения нашей веры. Алексей Петрович и я много исследуем исторических материалов, раздумываем, сопоставляем, анализируем, спорим. И, мы, люди к Богу не приученные, пришли к выводу, что Россия стала могучим государством только благодаря Православию. У нас есть картина «Сыновья», на которой мать-старуха благословляет своих трех сыновей на фронт. Это наша мать и наши братья. Мы всегда чтили установленный порядок отцов.

Общество должно восстановить здоровый духовный, социальный и культурный иммунитет ко всему разрушительному. Без Церкви сделать это невозможно.

Второе. Необходимо вернуть традиционный уклад жизни нашего крестьянства, без которого невозможно сделать хозяйствование на нашей многотрудной земле прибыльным, жизнь зажиточной и, значит, устойчивой. 

 

Община как социальная система изначальна, что значит — вечна. Она есть глобальная первичная общечеловеческая структура, древнейшая форма собственности, способ жизни, воспитания молодежи, почитания стариков, сохранения традиции, т. е. житейской мудрости.

Кроме того, не надо забывать, что мы живем в многонациональном государстве, в котором собраны народы многообразной духовности. Земля же, работа на ней — главный объединительный момент.

Третье. Русскую деревню сегодня может спасти только чудо и имя ему — чудо творчества. Творческий подъем масс, активная созидательная позиция каждого человека может избавить наш народ, Россию от пут жесточайшего кризиса. Дело государства — «поднять волну» и помимо мер экономических создать в кино, театре, СМИ заразительные истинные образы современной деревни, крестьянской семьи, человека-творца.

— Известно, что настоящий творец индивидуален и неповторим и потому одинок в своем творчестве. Вы — два самодостаточных и зрелых мастера. Как Вам удается работать вместе? Есть ли у вас секрет?

Алексей Петрович: Как ни звучит странно, но мы сами не можем объяснить, почему мы вместе. Работа вдвоем для нас — зов сердца, хотя это сложно и трудно. 

Сердечное единство, основанное на любви к России, стремлении к совершенству, следовании однажды выбранному пути несмотря ни на какие преграды и лишения, умении не поддаваться сулящей большие выгоды текущей моде, движет нами. 

Конечно же, нас объединяют ещё и кровные узы, единство судьбы, позволяющие целиком доверять друг другу. Но главное — это единомыслие, родство по духу.

— У Вас одна мастерская, где вы работаете и самостоятельно, и вместе. Можете ли Вы описать свой общий творческий процесс?

Алексей Петрович: Да разве возможно его пересказать? Подготовка к работе занимает обычно больше времени, чем сам процесс написания полотна. Идея-сюжет, как правило, рождается из самой жизни. После его обсуждения каждый из нас делает свой эскиз. Вместе подбираем натуру, типажи. Пишем много этюдов. 

Например, «Между боями» — 3 варианта, большое количество вариантов у картины«Матери», «Сенокос», серии «По Тютчевским местам», «Русская баня». Выбираем лучшее, стараясь полнее воплотить возникший образ. Работая на большом холсте, порой, и спорим и ругаемся.

…Творческий процесс очень увлекателен и бесконечен. Путь его — стремление к совершенству, которому нет предела.

 

Мы, как правило, бываем недовольны своей работой, потому что знаем: самодовольство — плохой советчик.

Художник, прежде всего, мыслитель, а его произведение — воплощение личностного осмысления жизни, человеческой и народной судьбы, будущего.

— Сергей Петрович и Алексей Петрович, спасибо за интересную беседу. Будем верить и надеяться, что как бабушки сохранили от забвения нашу Церковь, так спасут деревню именно те оставшиеся в русских селениях старушки и старики, которых вы в изобилии изображаете в произведениях последних лет. В этом смысле Ваша «Дорога в храм» должна помочь вывести российскую жизнь из глубочайшего кризиса, а «Колокола России» разбудят в нашем народе христианскую жажду творчества и преобразования души личностной, народной, общечеловеческой.

Наталья ВАЙМУГИНА

Источник 

Братья Ткачевы. К 90-летию Сергея Петровича Ткачева.